Непонятно, что все-таки есть особенное в рыбалке, что заставляет плестись с рюкзаком долгие километры по болотинам и тоскливым сырым чапыжникам, где и лягушкам муторно? Мерзнуть на ледяных ветрах, закрывая лицо от колючей поземы. Проваливаться в промоины, перевернувшись на лодке, выплывать октябрьским вечером в ледяной воде, робинзонить на волжском острове без сапог, под дождем и снегом, а потом, забыв про все это, снова идти на лед и грести на веслах к утренней заре?.. Ладно сейчас, когда брюшко отвисло, округлилась физиономия, а мысли нередко схожи с мыслями серого толстого британца, вечно спящего и встающего лишь для того чтобы покатать по полу своего друга – мягкого слоника и почавкать вискасом с ройял канин уринари вприкуску. Впрочем, может, я заблуждаюсь насчет инфантильности кота. Не так давно вышел кот на улицу и собаке бойцовской породы провел серию боковых… Та с визгом – под забор… А то кошку ему принесли… завидно… прямо с доставкой на дом… Так Феликс не стал тратить время на ухаживания, а сразу – к делу. А потом все четыре дня в доме стоял любовный стон… Нет, зря я насчет кота. Мне б так…

Но вернемся к рыбалке – этому родовому проклятию. Так вот, сейчас еще худо-бедно хватает ума не спать на волжском льду ради пары ночных налимов и утреннего выхода щук. Хватило этого раздолбайства на все годы послеармейского периода… ну, прям, мезозойская эра юрский период… Еще те динозавры были. Чтобы на утренней зорьке сорожки половить на перловку, тащились за двадцать пять «км» на Большую Кокшагу, к устью Арьи, а к вечеру – столько же обратно.  И это ради килограмма красноглазых, словно с бодуна, рыбешек? Ну, точно – анкилозавры ископаемые. Сейчас больше за компьютером рыбалка… Но вот пришла весна и… Весеннее обострение уже зовет в какие-нибудь заповедья. Да хоть под городом снасти намочить для отчета…

Подлещик пошел…

Встав пораньше, взглянул в окно. Вот тебе и весна… Еще дня два назад солнце плавало в теплых лужах, а в подворотнях жмурились коты, поставляя усатые морды солнечному свету. Каркали весело вороны, таская по двору кусок полиэтилена. Несъедобный, вроде, но просто весело и бодро птицам в погожий день. Как в футбол погонять…

А сейчас падали, кружась, мохнатые хлопья, на земле лежал легкий белый ковер. Зима зимой. Обернувшись, вижу еще теплую кровать, кота, мурчащего сонную песню, и глаза сразу начали слипаться. Как зомби пошел обратно: откинуть одеяло, кота под мышку и спать… Э-э, что же это такое?! Смирно! Кругом!..

Иду к рюкзаку, собранному накануне. Добавляю в комплект теплый свитер. Не помешает. Собираюсь, хотя понимаю, что рыбалки не будет, но хоть на реку взглянуть.

Пока ехал эти девяносто пять километров погода изменилась. Снег перестал падать, сквозь туманную пелену светлым пятном виделось солнце. И сразу серое утро стало цветным.

Но на реке еще бело и свежо. Заснеженная тропинка ведет к старице. Попробую за ней место отыскать или в самой старице проверить поплавочной удочкой сорожкин аппетит. Иногда именно здесь, в прогретом тиховодье, и берет весенняя плотва.

Эта поездка – одна из многих, которыми приходится проверять: пошла сорога на нерест или нет? В последние годы что-то случилось с погодой и экологией. Перестали совпадать сроки весны с прежними отметинами – народными зарубками-приметами. Часто случайно удается теперь попасть на хорошую весеннюю рыбалку.

На берегу отыскиваю полянку среди ивняка и располагаюсь. А что, уютно. Разбросав утренний снежок, раскладываю вещи на куске полиэтилена, собираю фидер и пару донок-удочек. Нет, фидер пока оставлю. Здесь хватит и шестиметровых удилищ. Если только потом… Иногда приходится довольно долго отыскивать пути сороги на нерест. И не всегда это русловая яма или какое-то углубление-корыто среди мелководья. Бывает, что и песчаная коса среди ямины почему-то привлекает рыбу в качестве дорожки-аллеи. Только опытным путем и приходится определять уловистое место.

Забрасываю первую донку. Шлеп! Бульк! Кормушка в пятьдесят граммов весом упала за медленно кружащейся полосой воды под берегом. Как раз на границе тиховодья и довольно быстрого течения. Ставлю донку на подставки-рогулины и собираю другую удочку. От этого занятия отвлекает какое-то сухое пощелкивание. Э-э, да это колокольчик на вершинке молча трясется, словно в испуге. Он перехлестнулся с кончиком вершинки на проволочке крепления. Оттого и дар речи потерял… Подсекаю! Ну, конечно, как же без Хозяина реки рыбалку начать? Ерш трепыхается на крючке. Пойдет для начала. Река чистая. Если к этому ершу добавить самую малость… в количестве трех десятков таких же сопливых, то уха выйдет диетическая и пользительная, учитывая нынешнюю экологию и прочие минусы в виде ГМО продуктов. Тут только рыбаку и есть шанс питаться скромно, но натурально. Если, конечно, не из Волги рыбу есть, а из лесных речушек.

Но ерши почему-то не разделили мою озабоченность с проблемой правильного питания, а решили, видимо, тоже попитаться где-нибудь в стороне от крючка и моих притязаний на их персоны. Поклевок больше не было.

К обеду совсем потеплело, хотя у меня все равно на душе было пасмурно. Не клевало. Рано. Сорога ждет потепления, причем устойчивого потепления, когда уже нет дней и ночей, пронизанных северными жгучими ветрами. Даже если поутру и замахрится ивняк хрупким инеем, но день отдан теплым ветрам, солнечному свету и звонкам колокольчиков… В тепло и начинается ход весенней сороги, а потом можно ждать еще и посленерестового ее хода назад, к низовьям и волжским заливам. Но это уже ближе к середине мая.

Ладно, не клюет, так не клюет. На разведку собрался. Разведка и вышла с положительным отрицательным результатом. Тьфу, тавтология! Поэтому нечего грустить, пообедать, собраться и – домой.

Достал из рюкзака термос, бутерброды. Хоть на свежем воздухе перекусить. Жалко на костерок времени нет. В следующий раз теперь… Только за бутерброд взялся, как тут: дзинь-тлинь… И еще разок: дзинь-дзинь!.. Уже более настойчиво. При этом гибкая вершинка донки почему-то вначале откинулась назад и только потом закивала по течению. Подсечка! Вот, теперь чувствуется, что на крючке не ерш весом  двадцать пять грамм. Что-то покрупнее тянуло леску против течения, несмотря на вес кормушки и силу реки.

Вскоре под берегом заплескалась серебристая рыбина. Подлещик! Неплохой, граммов на четыреста-пятьсот. А потом, когда день уже совсем стал теплым, клев пошел хоть и не частый, но уверенно-надежный. Ловились только подлещики. Видимо, лещ начал подниматься раньше сороги в верховья. Значит, скоро и матерую красноглазку ждать. Весна – время разнообразной и нередко успешной ловли, хоть и на два крючка да с берега.

А я отвел в этот день душу. И со страхом думал: как бы много я потерял в этот день, дай только волю своей лени и вялости. Впрочем, я бы и не знал и такой вероятности… Ох, как все сложно в этом мире и как все просто и прекрасно!..

Щучьи игры

И вот опять я не у дел… Очередной  приезд на Рутку и в очередной раз – пусто. Не идет рыба. Слишком стала капризна весенняя сорога, ну, точь-в-точь, современные  гламурные барышни. Разница только в том, что рыба естественна в своем поведении. А капризность плотвы можно, наверное, объяснить просто: меньше ее стало, красноглазки, уменьшилась плотность.

Какие-то признаки были, что рыба вот-вот должна пойти: изредка сторожки-вершинки донок встряхивались от слабых поклевок мелких плотвичек. Так бывает перед ходом настоящей волжской сороги. Первые гонцы, так сказать… На крючки рыбки попадались не всегда, но исправно слизывали навозных червяков, наверное, в компании с пескарями и прочей рыбьей шелухой. Но время от времени я снимал с крючков этих серебристых рыбок, не зная для чего складывая их не в пакет, а в капроновую хозяйственную сетку, подвешенную в воде на ивняковой рогатине. Наверное, сказывалась привычка зимнего щукаря запасать живца. Хотя сейчас рановато для щуки. Да и не ловил я ее здесь. Не до нее было…  

Время уже около девяти утра, а поклевок средней и крупной рыбы так и не было. Можно и не ждать. Разве что к вечеру будет оживление. Но и это под вопросом. На Рутке в отсутствие подъема рыбы на нерест можно вообще просидеть несколько дней и не увидеть ни одной настоящей поклевки, но зато в ход обрыбиться так, что потом надолго хватит воспоминаний.

Уезжать рано, да и не хочется вот так, несолоно хлебавши… Дома тоже делать нечего. Только за компом глаза портить да у телевизора. Еще успеется. Взял поплавочную удочку и пошел по старице, подбрасывая в прогретые солнцем заливчики мормышку с мотылем. Но в этот раз не было вскипевших под кустами бурунов и хваток подъязков или окуней. Клевала та же мелкая плотвичка, что и в русле Рутки на течении.

Вернувшись к реке, сижу на бережку и смотрю на донку. Видно, что на крючке кто-то сидит: вершинка мелко подергивается, хотя от таких поклевок даже колокольчик молчит. Вдруг удилище подалось вверх по течению, согнулось и закивало к воде сильно и часто.

Я кинулся к снасти. Подсечка! На леске упиралась крупная рыбина. А леска-то всего – 0,12 мм… Кое-как, не дыша, вытянул я щуку на кило с гаком. Она взяла на клюнувшую ранее мелкую сорожку. Значит, щука уже начала брать.

Ловить удочкой было не с руки, поэтому перешел ловить щуку на донку, закинув пару живцовых закидушек. Леску поднял, привязал к веткам кустов и подвесил колокольчики. Снасть получилась чуткая и гибкая. Вскоре взяла еще одна щука. Она согнула куст и засеклась сама, пока я бежал к закидушке. Рыбалка удалась в этот раз, но живцовая…