Выпадает у нас с Геннадием день рождения примерно в одно время… Подумаешь несколько дней разницы. Вот и решили вместе отметить. Ну, понятно, и церемонии были соблюдены в семьях: тортик, чмоки, пожелания… Но самое главное было впереди. Как говорится, я требую продолжения банкета. А продолжение решили с Геннадием сделать в землянке-зимовье на лесном озере. Эту землянку мы построили с отцом для ночлега на рыбалке и сбора клюквы на осенних болотах под гоновой рев лосей. Ну, и тогдашние арендаторы озера, которые нам дали железо на крышу, рубероид и прочее, тоже не остались без интереса. Неподалеку от землянки они выслеживали лосей и били их по лицензии. Ночевали в землянке, чтобы не ломать ноги до своей базы на противоположной стороне озера.

Поскольку Геннадий – крепкий российский поэт, то его книжку новую заодно обмыли и мою, что только вышла. Словом после дня озерной рыбалки булькала на печке окуневая уха, потрескали сосновые поленца, давая смолистый дух, и на фоне тихой этой идиллии звучали мягкие с хрипотцой строки стихов Гены Смирнова. Только здесь, среди соснового бора, у белоснежья лесного озера, у печки- буржуйки, раскаленной до румянца на боках, строки эти ложились сразу на душу, без фальшивинки городской завистливой. И чарочка огненной с устатку также грела душу и не была здесь лишней.

Утро было хмурым. Серые надутые тучи лежали на сосняках и время от времени выжимали из себя мелкий весенний дождь-моросяк, от которого шуршал и плавился в лужи снег на льду. Туман, пахнущий проталинами, клюквой  и багульниками, стелился по озеру и уползал в сырые низины. Все звуки словно вязли в тумане. Эту ватную тишину нарушало только «теньканье» какой-то настойчивой синички.

Щука не брала. Не повезло нам с Геной. Капризничало в этот раз озеро. Вроде и по срокам давно пора выходить хищнице на преднерестовый жор, но что-то сломалось в биочасах озера. И мы лишь дергали из лунок маленьких и средних озерных окуней. Некоторые из них были черны до фиолетового оттенка. Ну, ясно… Эти под низкими торфяными берегами живут, оттого и почернели от жизни такой. Но были и более светлые, песчаные.

К вечеру решили: все, надоело! Красоты и воздух сосновый – это все хорошо, но для охотника одно лишь любование пейзажами бесцельно и наводит в итоге скуку. Я предложил утром выйти на шоссе, лыжи спрятать в лесу до следующего раза, а самим махнуть на водохранилище, благо живцов наловлено с запасом. Гена был не против.

Я выдолбил во льду майну, не пробивая дно, и вывалил туда всех окунишек, предназначенных для живца. Все, спать, а утром – на Волгу!

Утром выяснилось, что окуней упер какой-то лесной вор, скорее всего лиса или норка. И пришлось идти налегке, рассчитывая поймать живцов на Волге. Вскоре были в Сенюшкино. Встретились со старым товарищем Леонидом и – на лед… По дороге нагнали вяло идущего местного сетевика. Пошел мочковать свои снасти подо льдом. Выяснилось, что на Рутке щука перестала брать, а вся забилась на смешную мель до метра в мелководные заливы.

Помог нам советом местный рыбак. Сев у старого пенька в заливе острова, мы быстро надергали сорожек и окунишек. Выставили жерлицы,  и обратно шли уже не пустые. У каждого по две щучки ворочались в рюкзаках.